Вечная иллюзия - Страница 26

Они вместе позвонили в «Неотложную помощь» и наложили по совету врачей на голову Оллкрафта повязку.

После этого Тони отослал ее переодеться. Пока она отсутствовала, Брук снял с Тролля мокрую одежду и переодел его в сухое. Глядя на фигуру гиганта, Лин с восхищением подумала, насколько сильным нужно быть, чтобы справиться с такой задачей.

Потом Брук поднялся переодеться. А Линда вытерла полотенцем длинные седые волосы старика, осторожно убрав их с лица и стараясь не задеть рану, вокруг которой уже распространился кровоподтек, с каждой секундой становясь все лиловее.

Тролль не приходил в себя, хотя в тепле с кожи сошла синюшность, вернулся нормальный цвет, и пульс, слава Богу, был ровным.

Без сознания, в беспомощном состоянии, Оллкрафт казался еще старше. Его вид болью отозвался в сердце девушки. Какой же сильный характер у человека! Раньше ей казалось, возраст на нем не отражается. Сейчас же перед ней лежал глубокий старик.

Тут Линда услышала шаги, но не подняла головы, боясь, что Брук заметит слезы в ее глазах. Она знала, что он не терпит слабости, а она и так уже достаточно показала себя, трясясь от страха на лестнице.

— Без изменений? — Энтони сел на диван, задев коленом ее локоть, и притронулся к щеке старика. — Теплый. Это хорошо.

— Он ни разу не пошевелился, — сказала Линда, отстраняясь и садясь на корточки. Ее новая поза увеличила расстояние между ними, но она оказалась слишком близко к огню.

Вдруг ей стало слишком жарко в сером замшевом платье Пегги. Мало того, что платье было ужасным, с этими длинными рукавами, усыпанными бирюзой и серебряными медальонами размером с пятак, так оно еще неважно сидело, особенно в груди. Пегги, должно быть, слишком… Лин машинально потрогала надувшийся на груди пузырь, пытаясь представить Пегги. Слишком полногрудая.

Брук выглядел элегантно, хотя было очевидно, что это дается без особых усилий. На нем была серая фланелевая рубашка и черные вельветовые брюки. Он даже не вытер волосы, и они влажно поблескивали.

Лин отвела глаза, осознав, что слишком пристально разглядывает обтянутые черным вельветом ноги. Похоже, что у него нет из одежды ничего, в чем бы он не выглядел привлекательно.

О, Тролль, подумала Линда с тоской, если бы ты только знал, как ты нужен! Казалось, она уже не могла жить без его грубоватого юмора и необыкновенно милой улыбки. И потом, как она будет без него с Энтони?

Но старик, конечно, этого не знал, а может быть, и никогда не узнает. Он был неестественно бледен, дыхание шумное и затрудненное. Едва в состоянии выдержать мучившие страхи, девушка начала ходить взад и вперед. В службе спасения сказали, что из-за бурана у них бешеные нагрузки и что, возможно, до завтра никто не приедет. Ждать целых двенадцать часов, и это по меньшей мере. Она должна взять себя в руки. Нельзя поддаваться панике.

Брук с минуту наблюдал ее хождение, затем положил руку Троллю на плечо.

— Ну, давай, старина, — сказал он, пора просыпаться.

Линда остановилась, потрясенная. Его тон был совершенно обычным, с той шутливой непочтительностью, с которой обычно Энтони разговаривал с Троллем. Как будто ничего не случилось, и тревожиться было не о чем.

— Ну, давай же, дружище, — продолжал Брук. — Ты слышишь меня! Ты ведь не собираешься на моих глазах превратиться в тряпку, а?

— В тряпку? — вмешалась Линда, не в состоянии более молчать. Ее голос звенел, как натянутая тетива, а слова вылетали, как стрелы. — Вам не кажется, что это уж слишком? Тролля трудно обвинить в трусости!

Она вспыхнула, внезапно осознав, что ведет себя агрессивно. Брови хозяина дома поползли вверх, а рука его так и застыла у старика на плече.

— Вот как? — проговорил он с убийственным спокойствием. — В самом деле?

— Да, в самом деле. — Лин попыталась изменить тон, но ей это не удалось. Как будто кто-то сжал горло, и голосовые связки не слушались. — Посмотрите на него! Разве не вы говорили, что ему семьдесят пять лет?

Энтони кивнул, и отблеск огня скользнул по влажным волосам.

— Семьдесят пять! — бушевала гостья. И он все равно полез на эту крышу! — Она ткнула рукой в потолок. — Рискуя жизнью, чтобы помочь убрать снег. Почему вы не остановили его? Вы же знаете, что он…

Оборвав себя, Линда прижала руки к лицу, потому что перед глазами возникла та жуткая картина: черная распластанная фигура, зловещее красное пятно на белом снегу. Как она испугалась тогда! Еще больше стало страшно сейчас.

Внезапно ей сделалось душно. Она завернула рукава платья до локтей и подошла к окну. Прикусив нижнюю губу, Линда уставилась на освещенные фонарем белые сугробы, пытаясь удержать эмоции, готовые вылиться в истерику.

— Он сам хотел помочь. — Голос Брука был тихим и спокойным. — Я полагаю, вы заметили, насколько старик горд. Он не желает смириться с возрастом. Для него невыносимо сознание беспомощности и непригодности в чем бы то ни было.

Это было правдой, по крайней мере, наполовину. Девушка понимала, что собеседник прав.

— Но вы могли остановить его, — упорно, против воли, настаивала она. — Вы в ответе за него, потому что вы хозяин.

Энтони не ответил. Его рука по-прежнему лежала на плече Тролля. По его сверхледяному спокойствию Линда поняла, что он в гневе. И хотя это пугало, она упрямо продолжала лезть в бой. Она готова была выговорить ему все, пусть не совсем справедливо, пусть жестоко, но все, что в течение трех долгих лет камнем лежало на сердце.

И что было особенно важным — открытое столкновение вернет их в состояние вражды. Это ее больше устраивало, потому что зародившиеся в последнее время в душе новые чувства пугали непонятностью, двойственностью, лишали уверенности.